Затем, по нашему — русскому обыкновению, началась раздача слонов… Ой, извиняюсь — «Крестов»! «Георгиевских» и разных.

Мне, генералом Алексеевым было предложено присвоить очередное воинское звание — генерал-майор. Под те же — «бурные и продолжительные», мною это было благосклонно воспринято и Михаил Васильевич, тут же вручил мне новенькие, золотого шитья — с зигзагами и двумя звёздочками, генеральские погоны.

Кстати, узнал — наивысшее воинское звание у них — генерал-фельдмаршал, после генерал-лейтенанта и генерала рода войск. Ну, например — «генерал от инфантерии», или генерал-фельдцехмейстер (у инженерных войск). Так что до «вершины», мне всего две «ступени» осталось перескочить.

Хотя, тут можно запутаться: у инфантерии и кавалерии, следующее от меня звание — генерал-лейтенант, а у сапёров — генерал-поручик. У гвардии впереди чина ещё добавляется приставка «лейб», а у казаков… А ведь, здесь и у чиновников есть чины — по ещё петровскому «Табелю о рангах»!

Авторитету у меня теперь до хрена и больше — поэтому, во всём этом надо разобраться и как-то это дело упорядочить.

А может, новое наивысшее звание ввести? Для себя, для родного и любимого?! Фельдмаршала Империи или Генералиссимуса?

ХАХАХА!!!

…Ну, а почему бы и, нет?!

Наконец, тем же генералом Алексеевым — по ходатайству Георгиевских Дум Северо-Западного и Западного фронтов, было объявлено об награждении меня «Орденом Святого Георгия». Причём, первой степени — которой за всю историю, было награждено всего лишь 25 человек! Полными же кавалерами, имеющими все четыре степени этого офицерского ордена, были всего четыре фельдмаршала: Голенищев-Кутузов, Барклай-де-Толли, Паскевич и Дибич. Даже, Александр Васильевич Суворов здесь — как фанера над Парижем!

Ещё одна причина ввести это воинское звание! [176] Ну, чтоб соответствовать этим знаменитым полководцам и не выглядеть в их ряду белой вороной…

С другой стороны, если я введу звание «генералиссимус», то я буду ваще — ЕДИНСТВЕННЫМ!!! Так и, будет в Википедии будущего написано: «единственный в истории Генералиссимус, награждённый всеми четырьмя…».

От перспектив, как говориться: «В зобу дыханье спёрло!»

Блин, облом…

Вдруг вспоминаю: не про меня же будет написано, а про моего Реципиента — долбанного дятла. Хрен тебе — а не фельдмаршала или генералиссимуса, утырок! В простых генерал-майорах походишь, олень полорогий.

А может и, от генерал-майора отказаться?

Не… Мой камергер-лакей Алексей Егорович Трупп и, тот — полковник Русской императорской армии! Со времён Советской Армии, во мне было сильно развито чувство субординации — ничем не выбьешь и, с самого начала, меня сильно напрягало — что за мной прислуживает и моими подштанниками занимается ЦЕЛЫЙ ПОЛКОВНИК!!!

Сейчас, может отпустит…

Забегая несколько вперёд, скажу, что генерал-фельдмаршалом я всё же стал. Такое звание мне присвоит король Великобритании Георг в декабре месяце.

В отличии от Советского Союза, господа офицеры и генералы в Российской Империи, сами — за свой счёт, заказывали ордена у ювелиров и лишь потом их вешали на свою геройскую грудь. Однако ж, для меня сделали приятное исключение: с уже готовым орденом, взятом неизвестно откуда, генерал Алексеев подошёл ко мне — витающему в облаках, намереваясь…

Резко мотнув головой — отгоняя наваждение и «бриллиантовый дым», я поднял руку — требуя тишины, и:

— Господа! Моё мимолётное нахождение на фронте, в корне изменило мои взгляды на некоторые вещи. Увы, всем нам и прежде всего — увы, мне самому… Но мне приходилось видеть русских генералов в «крестах» ниже пояса — не соответствующих должности даже начальника батальона и трусов-офицеров — георгиевских кавалеров.

Я замолчал, оглядывая притихший, изумлённый зал… На наших «репетициях», мы с Алексеевым такое не проходили — поэтому, он стоял подле меня открыв рот, с «белым крестиком» в руке — как громом поражённый и отчаяннее прежнего, косил куда-то мне за спину.

— С этого самого момента, я решил по примеру наших уважаемых японских союзников…

Я, слегка поклонился и показал взглядом на ложу, где сидел новый японский военный представитель при Ставке. «Старый», в смысле — прежний, куда-то исчез бесследно. Очень надеюсь, что после истории с винтовками, он сделал себе то ли — харакири, то ли — хачапури… Специально не выяснял, все нюансы само-брюхо-вспарывания.

— …Не награждать во время войны своих офицеров и генералов! Представленные к награде и не дезавуировавшие себя в дальнейшем, получат её после победоносного завершения войны — в котором, я ни капли не сомневаюсь. Потому что, большинство моих офицеров и генералов — верные защитники Отечества и слуги Престола. Абсолютное большинство!

Небольшая пауза и затем:

— Надеюсь, абсолютное большинство русских офицеров и генералов — правильно поймут своего Императора и Верховного Главнокомандующего и, всецело одобрят все его меры по повышению боеспособности Русской Императорской Армии! Нижние же чины и унтер-офицеры — плоть до прапорщика включительно, будут награждаться за воинскую доблесть в прежнем порядке.

После пары тягучих минут полной тишины, зал — как один встал и, взорвался аплодисментами. Мамой своего Реципиента клянусь — Императрицей Марией, у многих седоволосых генералов, я видел слёзы на глазах и сопли в бородах от умиления… Такое ощущение, что сейчас им можно что угодно впарить — они всё одобрят, под чем угодно подпишутся!

Кажется, мне удалось загипнотизировать целую толпу — хотя специально, я не старался. Как-то само-собой получилось, случайно… Доводилось мне читать про знаменитых ораторов, эээ… «Моего» прошлого. Может и, я из их числа?! Может, мне удастся перепиз…еть самого Троцкого?! Или, проще будет его застрелить? Тут, надо хорошенько подумать…

Однако, это ещё не всё. По моему знаку, Генсек Мордвинов достал из своего саквояжика «орлённую» бумагу… Взяв в руку, я её высоко поднял — показывая всему залу:

— Господа! Мною решено создать Единый Добровольческий Фонд «Победа». На добровольные пожертвования частных лиц и организаций, внесённые в него, будет закупаться оружие, боеприпасы, заводское и фабричное оборудование для казённых заводов, выпускающее всё необходимое для фронта. Проводиться научные изыскания и поощряться военные изобретения…

Я снял фуражку и, перекрестившись, прижал руку к груди:

— Наконец, лечиться раненые воины и кормиться вдовы и дети героев, павших за Отечество…

Перекрестившись ещё раз — вместе со всем залом, я продолжил:

— Великие князья Михаил Александрович, Александр, Георгий и Сергей Михайловичи, Борис и Кирилл Владимировичи, решили добровольно передать в «Фонд Победы» всю положенную им как членам Императорской Фамилии денежную ренту. Призываю всех граждан России, последовать их примеру и внести свой посильный вклад!

Сосредотачиваю свой взгляд на наиболее увешанных «блескучками» личностях — наверняка это, без приглашения явившиеся представители бесчисленного семейства Романовых:

— Другие члены Императорской Фамилии, я уверен, последуют примеру этих истинных патриотов Отечества! Я сам, принял решение до минимума сократить все расходы — как свои личные, так и своего Императорского Двора и, каждую освободившуюся копеечку, вложить в общее дело. Неужели, российская аристократия не последует моему примеру?!

Я грозно нахмурил брови:

— Ради России, Веры и Престола, русский аристократ должен быть готов пожить хоть в крестьянской хижине — как было со времён Рюрика!

Выйдя из-за импровизированной трибунки, я взял из рук генерала Алексеева, стоящего в позе соляного столба — наподобие супруги Ноя Лотты, свой «Георгиевский Крест»:

— Все свои награды: как российские — так и иностранные, я также жертвую в «Фонд Победы».

Продемонстрировав всем своего «Георгия», ложу на стол — на подстеленную Имперским Канцлером Мосоловым, скатерть. Следом, он же, слегка по-стариковски кряхтя, высыпает на стол же — из небольшого, богато расшитого мешочка все мои побрякушки… В зале, стало намного светлее. Ведь, вместе с честно заработанным мною лично «Георгием», у Реципиента было семь российских орденов… И кроме этого СОРОК ШЕСТЬ(!!!) иностранных! Сорок шесть ВЫСШИХ(!!!) наград иностранных государств!